Стихи Заходера

Почему рыбы молчат

В старину рыбы любили поговорить, а Судак - так тот уж даже слишком. Добро бы он дело говорил, а то все пустяки: то лясы точит, то ерунду мелет, то чепуху несет, а бывало и того хуже: лишнее болтает.

И до того он как-то всем рыбам надоел, что ни одна с ним и разговаривать не желает: только разлетится он к какой-нибудь рыбе побеседовать, а она вильнет хвостом - и поминай как звали!

Вот плавал он, плавал, молчал-молчал - до того намолчался, хоть топись!

А язык чешется смерть как!

Подплыл Судак с горя к берегу. Думает: нет ли хоть там кого, с кем бы посудачить.

Высунул нос из воды, смотрит - верно, сидит на берегу кто-то мохнатенький, четыре лапки, пятый - хвост.

- Эй ты, Мохнатенький, - говорит Судак. - Ты кто будешь? Рыба?

- Да что ты, - говорит Мохнатенький, - какая же я рыба! Я зверь - Выдра.

- Вот и я думаю, что не рыба, - говорит Судак. - Что рыбе на сухом месте делать? Дура она, что ли?

Сказал - и тут же язык прикусил.

Но Выдра - ничего, не обиделась, только облизнулась.

- Почему же это сразу - дура? - спрашивает. - Разве на бережку плохо?

- Еще бы не плохо, - говорит Судак. - Совсем жить нельзя!

- А в воде, выходит, можно?

- В воде-то? Сравнила тоже! В воде знай плавай в свое удовольствие!

- А если я плавать не умею?

- Плавать не умеешь? - удивился Судак. - Вот смехота! Да ведь это проще всего - плавать! Войди в воду - сразу и поплывешь!

- А не утону?

Судак со смеху чуть не захлебнулся. Даже пузыри пустил.

- Да что ты, - говорит, - кто же это в воде тонет? Мы вот, рыбы, всю жизнь в воде живем, и ни одна, слава богу, не утонула!

Вошла Выдра в воду осторожно-осторожно: сперва по грудку, потом по шейку... поплыла, поплыла... да вдруг как кинется на судака!

Еле-еле он от нее ушел, только из хвоста она ему середку вырвала: был хвост лопатой, а стал уголками.

«Ой-ой-ой, - думает Судак, - ни за что не буду с незнакомыми разговаривать, особенно со зверями! Ты им - слово, а они - за хвост! Ишь звери!»

Сказать сказал, а язык-то все чешется! Поплавал немного - в другом месте к берегу подплыл. Опять нос высунул.

Смотрит - на большом камне Незнакомка сидит, вся в перьях, беленькая, хорошенькая, а сама плачет жалостно-прежалостно: «Чаю! Чаю!»

Жалко ее стало Судаку.

- Эй ты, - говорит, - беленькая, хорошенькая! Ты не зверь?

- Да что ты, - говорит Незнакомка, - я, чай, птица! Чай, знаешь, Чайка я!

- А чего же ты плачешь?

- Отчего плачу? Есть хочу, оттого и плачу!

- Есть хочешь? - удивился Судак. - Так зачем плакать? Возьми да поешь!

- Хорошо тебе советы давать! - говорит Чайка. - Я, чай, это и сама знаю! А что взять-то? Взять-то нечего, кроме песка да гальки!

Судак ну хохотать!

- Ох, уморила ты меня, - говорит наконец. - Еды сколько хочешь, а она говорит - есть нечего!

- Где?

- Да у нас в воде! И ракушки вкусные, и червяки, и раки ничего себе, а вкуснее всего... - Тут запнулся было Судачишка, да язык у него сам собой выговорил: - ...вкуснее всего - кой-какие рыбешки!

И только у него эти слова вырвались - Чайка как взлетит, как ухватит его за спину, за самую середину!

Ну, Судак - он тоже не промах - кой-как извернулся, ушел. Только плавник спинной ему Чайка изорвала - он у Судаков и по сие время неровный.

Уплыл Судак в море, на глубокое место. Еле-еле отдышался. Сам себя ругает ругательски!

«Так мне, Судаку-дураку, и нужно, - думает. - Ведь знал же, что не годится с незнакомыми разговаривать! Ну уж теперь хоть режьте меня - ни за что не буду! Зарок даю! Ни со зверями, ни с птицами! И к берегу не подплыву! Пусть у меня плавники отсохнут!»

И долго крепился, терпел. Целый день почти. Только уж к вечеру душа не вынесла - опять к берегу подобрался.

«Хоть одним глазком погляжу, - думает, - а говорить - ни-ни!»

Смотрит: что за чудо такое? Сидит на берегу Незнакомец, а кто он - и не понять! Вроде бы птица: нос птичий и посвистывает, да перьев нет! Вроде бы и зверь - да нет: на двух ногах и шерсти мало! Сидит, вечернюю зорьку встречает.

Глядел, глядел на него Судак, а заговорить боится: плавник-то еще саднит.

А Незнакомец заметил Судака и говорит:

- Добрый вечер!

Судак молчит.

- Что же ты не отвечаешь? - говорит Незнакомец. - Невежливо, брат.

Молчит Судак.

- А-а, ты, наверно, говорить не умеешь, - догадался Незнакомец. - Верно, верно, рыбы ведь говорить не умеют! Забыл я, извини!

Обидно стало Судачишке. До того обидно - мочи нет!

- Это мы-то не умеем? - выпалил. - Да мы, если хочешь знать, ого-го-го как умеем! Еще и тебя научим!

- Да ну? - удивился Незнакомец. - Так что ж ты раньше-то молчал?

- А потому молчал, что я зарок дал - ни со зверями, ни с птицами не разговаривать, а то больно кусаться любят! Ты-то сам что за птица?

- Что ты, - говорит Незнакомец, - какая я тебе птица!

- Тогда, выходит, зверь?

- И не зверь я... Я, как бы тебе понятней объяснить... Человек я.

- Челове-ек? - повторил Судак. - Первый раз слышу! Ну, если Человек - тогда ничего.

- Вот и я думаю - ничего, - говорит Незнакомец. - А тебя-то как звать?

- Судак.

- Ну, вот и познакомились, - говорит Человек. - Можем и побеседовать с тобой, пока я снасть налажу.

А сам на палку нитку привязывает.

- И для чего же такая снасть? - спрашивает Судак.

- Это я, - отвечает Человек, - врать тебе не стану - рыбки надумал наловить.

А Судак - от большого ума - как захохочет!

- Ры-ы-ыбки? - говорит. - Да как же это ты палкой рыбку ловить будешь?

- Там видно будет, - говорит Человек, а сам на нитку тоже что-то привязал - загогулинку какую-то.

- Хотя верно, - говорит Судак, - у нас в море-океане такая дура-рыба есть, что и на палку клюнет! Не поверишь, какая дура! Камни - и то хватает! Но, - говорит, - если хорошую рыбу хочешь подманить, ты ей...

И пошел, и пошел выкладывать: что какая рыба ест, да что особо любит, где ходит, да когда спит, да когда кормится.

Все выложил. Болтал, болтал - даже самому есть захотелось.

И вдруг видит: перед самым его носом червячок в воде вьется-извивается, аппетитный, толстый, словно говорит: «Съешь меня!»

Судак его и хамкнул.

Да только проглотить не успел - оказался на крючке.

- Ну, - говорит Человек, - что же мы с тобой делать будем? Уху варить?

А Судак от страха и «мама» сказать не может. Замер.

Жалко стало его Человеку.

- Так и быть, - говорит, - отпущу тебя для первого знакомства. Но, гляди, в другой раз не попадайся!

Снял он Судачишку с крючка и в воду бросил.

Судак как припустится - и «спасибо» не сказал! Обеспамятел от радости, видно.

Но только с этого самого дня стало рыбы в реках-морях заметно убавляться.

И собрались однажды все рыбы на совет.

- В чем, - говорят, - причина? То нас ни зверь, ни птица, ни человек не трогали, а теперь таскают не судом! Признавайся, кто их научил!

Пришлось Судачишке каяться.

- Так и так, - говорит, - я, дурак, проболтался! Делайте со мной что хотите - я всему виной!

Хотели было рыбы его за это смерти предать, да, спасибо, Камбала - умнее ее рыбы на свете нет - отговорила.

- Этим, - говорит, - горю все равно не поможешь. И Судак у нас теперь ученый - будет молчать! Вот лучше-ка давайте и мы все вперед будем язык за зубами держать, чтобы ни люди, ни птицы, ни звери больше никаких наших рыбьих хитростей не узнали.

Так и порешили.

С тех-то самых пор все рыбы воды в рот набрали и ни с людьми, ни со зверями, ни с птицами не разговаривают.

Говорят только между собой.

И то - тихо-тихо.